Сегодня предприниматели нового поколения вынуждены расплачиваться за деятельность мордоворотов из 90-х в красных пиджаках с золотыми цепями на шеях, которые предпочитали называть произвол бизнесом, а себя "новыми русскими". Их деятельность в то лихолетие была крайне разнообразна — от спекуляций до откровенно рэкета, шантажа, захвата заложников и убийств. Современные же дельцы не страдают бандитскими замашками коллег из прошлого, однако вынуждены крутиться внутри рамок российского законодательства времен грязного бизнеса и вседозволенности.
Споры вызывает ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества), которая в 1996 году появилась для привлечения к ответственности "преступных авторитетов", чужими руками вершивших беззаконие. Времена поменялись, а наказание осталось. Главная проблема, что под формальные признаки организации преступной группы попадают лица с управленческими полномочиями в любых хозяйствующих субъектах. Следовательно, обвинить по этой статье можно каждого предпринимателя, у которого в организации числится больше одного сотрудника.
Добавление к обвинению ст. 210 УК РФ автоматически увеличивает «тяжесть содеянного», которая может закрыть бизнесмена в колонии на пожизненный срок. Даже пустые подозрения следователей способны упрятать предпринимателя за решетку до полутора лет на время предварительного следствия. Мало того, что это приводит к потере контроля над собственным бизнесом, так еще иногда оборачивается ухудшением состояния здоровья или, пардон, смертью.
Страдают от выбора такой крайней меры пресечения владельцы бизнеса с хроническими заболеваниями. Они не получают необходимой медицинской помощи в изоляторах. Некоторые из них продолжают сидеть в СИЗО, к примеру, парализованными. Свобода не гарантирована даже когда заболевание входит в список тех, с которыми не имеют права помещать под стражу. Бизнес-сообщество неоднократно предлагало сделать залог основной мерой пресечения по экономическим преступлениям, однако власть не идет на уступки. Объяснения просты — нельзя давать возможность откупиться от наказания. Правда, справедливость в таком случае мнимая, потому что без доказательства вины о совершении преступления говорить рано.